Понятия «материя» и «тело». Особенности человеческой телесности

С августа прошлого года в момент значительного магнитного выброса Тело Темной Материи Земли было активировано для возможности функционировать за пределами досягаемости технологии черных дыр. В результате этого началось генерирование большего количества праны жизненной силы, создающей новые оболочки земного тела света. В результате, произошли многие изменения, так как субатомные частицы элементарной материи начали перестраиваться для поддержания перехода планетарного тела в следующую Гармоническую Вселенную. Все системы, связанные с этими уровнями структуры планетарного тела света, например, ядро проявленного тела, претерпевают флуктуацию, реконфигурацию и восстановление межзвездных связей, повторно соединяющих земные порталы для согласования с множественными звездными системами и небесными телами. Голографическая география меняется вместе с неправильным наклоном оси на 23 градуса, отключавшим различные энергетические вихри в мегалитических структурах планеты.

Поскольку мы переходим в следующую Гармоническую Вселенную, появляются новые системы связи, помогающие перестроить бездействующие порталы Земли, например, соединяющие эти мегалитические структуры. Некоторые из них видны на поверхности земной сети, но большинство скрыто от глаз. Это происходит потому, что гигантский сдвиг на квантовом уровне меняет Закон Структуры на нашей планете, особенно в архитектуре, управляющей функциями нашего материального тела, а также нашего тела сознания. Шаблон Тела Темной Материи или тела Раша — это область, управляющая функциями нашего материального тела путем соединения с уровнями вечного источника наших тел высшего сознания.

Поскольку планета готовится перейти в следующую гармонику Матрицы Всемирного Времени, многое меняется, и тяжело найти слова, чтобы связать это в единое целое. Активация шаблона органической планетарной темной материи, синхронизированной с основными геомагнитными событиями, а также преобразование лунных сил и снижение влияния инопланетных технологий, используемых для искусственного управления магнитными и гравитационными полями, является частью этого. Тело темной материи является связующим звеном между вечным светом тела духовного источника и конечным уровнем тела источника света; это то, что создает уровни тела света для материального атомарного тела. По существу, вечное духовное тело создает уровни тела темной материи, в свою очередь, тело темной материи создает уровни тела света, а тело света создает уровни физической материального тела на атомарном уровне. Во время бифуркационного сдвига в следующую гармоническую вселенную мы видим, как шаблон темной материи и уровни тела темной материи появляются в оболочках и активируются на новом функциональном уровне соединения земного тела с потоком вечного источника.

Шаблон темной материи является проектом, в котором частицы атомов и молекул вечного источника создаются для создания уровней вечного света. Это фактически тип материального тела, полностью объединенного с вечной духовной субстанцией. Тело темной материи подвергается полному восстановлению в материю света, в этот момент элементарная или атомарная материя тела возрождаются в вечное тело субстанции света. Состояние воскрешения происходит как алхимическое преобразование тела темной материи посредством сильного жара духовного огня, в результате чего оно вырывается в чистую материю света, выстраивая вечное евхаристическое духовное тело.

Благословенные потоки Авроры в значительной степени помогают создавать уровни темной материи тела земли, которые видны мерцающими и переливающимися перламутровыми радужными энергиями, переплетаясь в прекрасном гобелене струящихся потоков. Поскольку планетарное тело способно поддерживать это активированное тело темной материи, каждый из нас на земле имеет непосредственную возможность взаимодействовать с этими Кристальными силами. В этом состоит основная задача команды поддержки Вознесения — Хранителей, которые помогают нам создавать человеческое тело темной материи как расширение нашего тела света. Шаблон темной материи содержит клетку, содержащую набор команд для нового элементного тела, которое является особой субстанцией материи, связанной к гармонической вселенной, к которой мы развиваемся. Процесс создания тела Раша также одухотворяет кровь посредством того, что называют Кристальными водами, благодаря которым Кристальная кровь готовится анимировать создание евхаристического тела.

Кристальные Воды является вечными живыми водами, появившимися при первом вечном творении, они названы так, потому что успокаивают и исцеляют душу, кристальное сердце и Алмазное Солнечное тело. Кроме того, благодаря этим водам одухотворенная кровь Христа струиться из Фонтана Вечной Жизни и Молодости. Кристальные Воды поддерживают проект Авроры в элементном перекодировании тел, химического состава крови, и в исцелении токсичных повреждений крови и миазм, записанных как развороты в родословных. Тело темной материи обеспечивает нам следующий уровень поддержки для очищения и исцеления проблем родословной, наследованных от инопланетной гибридизации.

Гормональное подавление

Искусственные манипуляции с магнитным полем Земли также связаны с подавлением нормальной работы системы желез и гормональных выделений в кровеносную систему тела человека. В наибольшей степени это влияет на бездействующие железы, расположенные в мозге, что означает преднамеренное подавление функций шишковидной железы, гипофиза и гипоталамуса. Эти железы, как правило, работают в триединстве и необходимы для умения нашим мозгом считывать энергетические подписи. Гормональные выделения человека способствует высшему восприятию тонких многомерных энергетических полей, а также способности понимать языки и значение цвета, звука и изображений. Если наши гормоны и железы функционируют так, как предназначено в исходной ДНК, человеку намного легче расширять сознание путем доступа к расширенному многомерному восприятию.

Женское тело и репродуктивные органы подвергались дополнительным гормональным манипуляциям, связанным с циклически повторяющимися лунными фазами, что является побочным продуктом управления женским телом для селекционных программ и циклов реинкарнации на земле. Поскольку лунная сила и искусственный магнетизм преобразовывается в свет, мужчины и женщины освобождаются от конструкций, созданных в результате манипуляций лунной силы, управлявшей половыми органами и гормонами. Эволюция железистой системы человека в период Вознесения в настоящее время вызывает гормональные изменения, касающиеся создания новой структуры тела света, как вечного шаровидного тела. Это возвращает человеку свободу путешествий между измерениями.

Лунная сила, управлявшая телом человека, теперь имеет возможность быть замененной солнечной силой, поступающей на Землю из основного щита Семи Священных Солнц. Поскольку еще большее число людей трансформирует отрицательную полярность лунных сил, темную субстанцию и темную материю в свет, лунная сила алхимически преобразовывается в солнечный свет. Это приводит все в равновесие путем солнечного объединения.

Душа Тары

Я хотела бы завершить благословением «Божественен, Суверенен, Свободен» душ Тары, душ, которых мы представляем здесь и сейчас, чтобы они пошли дальше в вечный Божественный Свет полностью свободные.

Дорогое святое присутствие Космического Суверенного Закона, я — твой сострадательный наблюдатель в служении душам Тары или мировой коллективной душе. Я всем сердцем молю вечный Божественный свет, Святой Дух и дух Христа благословить и защитить их, чтобы они могли полностью освободились от духовных тягот и оков, наложенных на них самозванцами и обманщиками вечного Божественного света. От имени Я Есть Божественного света и всей силой любви моего сердца, я освящаю и благословляю мировые Души ради освобождения их в свое наивысшее выражение и истинную природу, чтобы они могли быть вместе с Богом. Пусть они будут Божественными, Суверенными, Свободным в вечном Божественном свете во веки веков. Пусть все существа будут крещены и благословлены Святым Духом, чтобы в этой действительности, здесь и сейчас, полностью проявилась истинная Божественная природа, произошло восстановление Христа и воссоединение с ним. Спасибо!

Пожалуйста, принимайте только то, что полезно для вашего духовного роста и откажитесь от всего остальные. Благодарю за вашу храбрость и смелость в поиске истине.

Я – проявление Космического Суверенного Закона. Я — Бог, Суверен, Свободен!

Оставайтесь в сиянии Вашего Аватара пути сердца Христа Софии. Пожалуйста, будьте добры к себе и друг другу. Божественен, Независим, Свободен!

С любящим сердцем, Лиза.

МАТЕРИЯ – понятие древнегреческой, затем всей европейской философии. Играет важную роль в онтологии, натурфилософии, теории познания. Имеется во многих, но не во всех системах европейской философии. Основные значения понятия материи: 1) субстрат, «подлежащее», «то, из чего» (Аристотель) возникают и состоят вещи и Вселенная; 2) бесконечно делимый континуум, пространство, «то, в чем» (Платон), или протяжение (Декарт); 3) принцип индивидуации, т.е. условие множественности (Платон, Аристотель, Прокл, Лейбниц); 4) вещество, или тело, обладающее инертностью, т.е. массой, и непроницаемостью, т.е. упругостью или твердостью (античные стоики, новоевропейские материалисты). Противопоставляется материя духу, разуму, сознанию, форме, идее, благу, Богу, актуальному бытию (как чистая потенция), или, напротив, вторичным явлениям сознания как подлинное, объективное, первичное бытие. На этой оппозиции основывается идеологическое значение понятия материи и противостояние материализма и идеализма .

Термин «материя» – латинская калька древнегреческого слова «ὕλη» («ὕλη» первоначально означало «лес», древесину как строительный материал; лат. materia – также первоначально «дубовая древесина, строевой лес»). В философию термин «ὕλη» впервые введен Аристотелем, латинский перевод «materia» – Цицероном. Аристотель употребляет термин «ὕλη» – материя, излагая взгляды своих предшественников. По его утверждению, «первоначало всего», о котором учили большинство философов-досократиков, есть именно материя (вода у Фалеса, воздух у Анаксимена, беспредельное у Анаксимандра, огонь у Гераклита, четыре элемента у Эмпедокла, атомы у Демокрита): «Большинство первых философов считало началом всего одни лишь материальные начала, а именно то, из чего состоят все веши, из чего как первого они возникают и во что как в последнее они, погибая, превращаются» (Метафизика, 983 b5–9). С материей отождествляет он и «третье начало» Платона, «хору» − пространство. Эту традицию продолжает ученик Аристотеля Феофраст, а затем все древние доксографы и новые историки философии.

Учения первых греческих натурфилософов одно время объединяли под названием «гилозоизма», т.е. «живоматериализма», дабы подчеркнуть отличие их представления о перво-материи как живом и отчасти разумном начале от механистического материализма нового времени. Нередко такой гилозоизм характеризовался как переходная ступень от мифа к логосу, от религиозного мировосприятия к рациональной философии. В первоначалах досократиков видели развитие космогонических мифов Передней Азии. Однако сами натурфилософы сознавали себя не продолжателями, а прямыми оппонентами традиционной мифологии: критика общепринятых религиозных воззрений как бессмысленных и безнравственных составляет полемический пафос ранних досократиков. Главное их стремление – утвердить мир на единой незыблемой, вечной основе, и именно в качестве такого вечного, всеохватывающего начала выступает у них материя; более того, она – живая, движущая и организующая, всемогущая божественная сила. Она обеспечивает единство и стабильность космоса, неизменность и непреложность его законов – то, чего не могли обеспечить враждующие, преходящие и слабые божества традиционной мифологии. Фалесовская вода порождает и объемлет все космические элементы; «беспредельное» Анаксимандра – божественно и непреходяще, обеспечивает неизменность и постоянство круговорота возникновении и уничтожении в мире; Анаксименовский воздух все проникает, животворит и движет. При этом материальному первоначалу приписывается правильное, закономерное движение (напр., разрежение и сгущение у Анаксимена). У Гераклита первоматерия – огонь, вечный, живой и подвижный, он отождествляется с мировым законом, мерой, или разумом – Логосом, обеспечивающим единство противоположностей.

Эмпедокл, Анаксагор и Демокрит вводят понятие материи как одновременно единой и множественной: четыре элемента Эмпедокла, вселенская смесь частиц Анаксагора, атомы Демокрита.

Учение Платона о материи можно рассматривать как решение проблемы: как обосновать сосуществование множественного эмпирического мира и изначально единого, неизменного и умопостигаемого бытия. Если подлинное бытие – первообраз, а эмпирический мир – его подобие или отражение, то необходимо должно быть нечто, в чем отражается первообраз, что обусловливает отличие от него отражения, и тем самым существование числового множества, движения и изменения. Есть два вида, – рассуждает Платон в диалоге «Тимей», – с одной стороны, «то, что всегда есть и никогда не возникает, с другой – то, что всегда возникает, но никогда не существует. Первое постигается умом и мышлением и всегда тождественно себе; второе – неразумным чувством и мнением, оно всегда рождается и погибает, но никогда не существует в действительности» (27 d – 28 а). Однако необходимо допустить и «третий вид», непостижимый ни уму, ни чувствам, – нечто «темное и дремучее», о чем мы можем лишь догадываться путем «незаконного умозаключения». Этот третий вид – пространство, или материя – служит местом и средой, в которой возникают и гибнут эмпирические вещи, их «матерью», «кормилицей» и «восприемницей», тем «воском», на котором запечатлеваются оттиски вечно сущего; эти оттиски и составляют наш эмпирический мир. Третий вид непреходящ, ибо не возникает и не погибает; но в то же время он и не существует, ибо совсем непричастен бытию. Он не тождествен себе, ибо не обладает никакими свойствами, сущностью или смыслом, и потому же он – не изменчив, ибо в нем нечему изменяться. Если подлинное бытие проявляет себя в эмпирии в виде смысла и целесообразности, законов природы и космоса, обеспечивающих гармонию, порядок и сохранение, то «третий вид» проявляется как «необходимость» – мировая энтропия. Т.о., то, что называется в новое время «законами природы», распадается для Платона на две части: собственно законы, проявление единого мирового разума, источника бытия, и проявления материи, «необходимости», источника тленности и несовершенства. Не обладая никакими качественными характеристиками, платоновская материя наделена одним потенциальным свойством: она способна к математическому структурированию. По описанию Платона, когда подлинное бытие отражается в материи, возникает множество треугольников, равносторонних и прямоугольных равнобедренных, которые затем упорядочиваются в пять видов правильных многогранников; каждый из пяти видов соответствует одному из первоэлементов: тетраэдр – огонь, октаэдр – воздух, икосаэдр – вода, куб – земля, а додекаэдр – элемент неба (впоследствии пятый элемент, quinta essentia, был назван «эфиром» и считался особо тонким живым огнем, из которого состоит небесная сфера и все небесные тела). Материя, в которой существуют эти геометрические фигуры и тела, называется у Платона «пространством» (χώρα τόπος), но мыслится не как реальное пустое пространство, а скорее как математический континуум. Его главная характеристика – «беспредельность» (τὸ ἄπειρον), не в смысле бесконечной протяженности, а в смысле абсолютной неопределенности и бесконечной делимости. Такая материя выступает, прежде всего, как принцип множественности, противостоящий единому бытию. Платона не занимает очевидное затруднение: как объяснить переход от чисто математических конструкций к телам, обладающим массой и упругостью.

Аристотель разрабатывает свое понятие материи. Как ученик и последователь Платона, он принимает, что предметом истинного, научного знания может быть лишь единое, неизменное бытие – идея, или форма (εἶδος, μορφή). Но относительно эмпирического мира он расходится с Платоном, не соглашаясь признать ни иллюзорности его существования, ни его непознаваемости. Одна из главных задач аристотелевой метафизики – обосновать реальность эмпирического мира и возможность науки физики, т.е. достоверного знания об изменчивых вещах. Такая постановка проблемы не позволяет принять досократовское представление о материи как об определенном наборе первоэлементов, где возникновение и изменение мыслится как результат чисто количественных комбинаций этих элементов. Подобное представление лишь отодвигает проблему – вопрос о происхождении самих первоэлементов остается открытым. Аристотель избирает другой путь – релятивирует платоновский принцип множественности, делает материю относительной. Платоновская материя выступает прямой противоположностью вечному бытию (идеям) как небытие; божественному принципу единства – как принцип множественности; идеям как источнику определенности – как «беспредельность» и бесконечность, идеальному Уму – как бессмысленная «необходимость». Для Аристотеля материя – тоже небытие, беспредельность, лишенная целесообразности необходимость, однако главная ее характеристика иная: материя – это то, что ничему не противоположно, материя – это всегда субъект, бескачественное подлежащее (ὑποκείμενον) всех предикатов (форм). Материя, по Аристотелю, всегда есть материя чего-нибудь, и понятие материи имеет смысл лишь для пары соотнесенных предметов. Способ познания материи – аналогия (пропорция). Как бронза является материей для статуи, так четыре первоэлемента (земля, вода, воздух, огонь) – материя для бронзы, а невоспринимаемая для чувств и разума первоматерия – материя для четырех элементов. В том же соотношении находятся, напр., живое существо, или душа, и его материя – тело; физическое тело и его материя – четыре элемента и т.д. Это значит, что статуя по сравнению с бронзой, или живое существо по сравнению с неодушевленным телом содержит некий дополнительный элемент – Аристотель называет его тем же словом, каким Платон называл свои вечные идеи – εἶδος, форма. Другая же составная часть всякого существа или вещи, та, что подлежит оформлению и структурированию, и есть ее материя. При этом материя вовсе не должна существовать независимо от вещи и прежде нее, как в частном случае с бронзой и статуей; так, душа (т.е. одушевленность, жизнь) и тело живого существа не существуют ни до, ни отдельно друг от друга. Аристотель уточняет свое понятие материи в трех важнейших аспектах: с точки зрения ее способности к изменению, бытия и познаваемости. Говоря об изменении, возникновении или становлении чего-либо, необходимо, согласно Аристотелю, различать то, что становится, и то, чем оно становится. Первое и есть материя, второе – форма, или «составное», т.е. то, что состоит из материи и формы (таковы, по Аристотелю, все сущие вещи и существа за исключением Бога – вечного двигателя, который есть чистая «форма форм» и материи непричастен). Первоматерия, служащая материей для всего сущего, сама не есть сущее. Материя – это небытие, τò μὴ ὄv. Однако поскольку материя понятие относительное, то она – не просто небытие вообще, а небытие чего-то, той вещи, которая может возникнуть именно из этой материи при воздействии определенных причин (действующей, формальной и целевой). Следовательно, всякая материя – это определенная вещь (τόδε τι) в возможности (δυνάμει). Соответственно, и первоматерия, лежащая в основе мироздания, – это не чистое небытие, а потенциальное бытие, τò δυνάμει ὄv. Первая материя существует только в составе данной вселенной, а не сама по себе, следовательно, другой вселенной, нежели наша, быть не может. С точки зрения познания, материя, как не обладающая ни одним из определений того предмета, для которого она служит материей, есть нечто неопределенное (ἀόριστον, ἄμορφον). Поэтому материя сама по себе непознаваема ни теоретически, ни эмпирически. О ее существовании мы заключаем лишь путем аналогии. Благодаря такому понятию материи Аристотель может объяснить все процессы возникновения, изменения и движения как процессы реализации заложенной в вещах предрасположенности к принятию той или иной формы, как актуализацию потенций или, что то же самое, как оформление и переоформление материи. Аристотелевское понятие материи, т.о., не обозначает определенный предмет, напр., первовещество, а является импликацией научной программы: при исследовании всякой эмпирически данной вещи или класса вещей и явлений ставится вопрос, что именно должно рассматриваться как материя этой вещи и какими именно действующими и формально-целевыми причинами обусловлена актуализация этой материи. В рамках такой программы возможно построение рационального научного естествознания, которое должно носить квалитативный характер. Научной программой служило и платоновское понятие материи как пространства, принципа множественности и математического континуума. Соответственно, и естествознание, разработанное на основе платоновской программы, должно было носить математический характер. Именно поэтому современные физики рассматривают Платона как своего предтечу.

После Аристотеля в эпоху эллинизма понятие материи разрабатывается в школах стоиков и неоплатоников. Стоики сводят все сущее к материи, неоплатоники, наоборот, к идее-форме, что позволяет теоретически дедуцировать мироздание из одного источника. Для стоика бытие – едино; все, что существует, составляет вселенную (τò πᾶν, universum), космос, который поэтому тоже един и единствен. Главный признак бытия – способность действовать и испытывать воздействие. Такой способностью обладают только тела. Следовательно, существуют только тела. Телом стоики считают не всякую вещь, воспринимаемую чувствами (как Платон), но лишь предметы, обладающие упругостью (твердостью, непроницаемостью) и ὄγκος – трехмерным объемом и тяжестью. Бог, душа и качества предметов, по стоическому учению, тоже телесны. Напротив, пространство, время, пустота, значения слов и понятий – не тела; они представляют собой «нечто» (τι), но не существуют в действительности. Раз пустоты нет, то вселенная есть физический континуум, следовательно, всякое тело может до бесконечности делиться на тела. Материя, согласно стоическим воззрениям, телесна, едина, непрерывна и представляет собой единственное сущее. Такая теоретическая система стройна и последовательна, но мало пригодна для объяснения эмпирической действительности. Она нуждается в уточнении – и стоицизм, слегка видоизменив, включает в свою систему платоновско-аристотелевское учение о взаимодействии материи и формы. Поскольку существовать – значит действовать и претерпевать воздействие, постольку внутри сущего – материи – можно различить две части, или два начала (ἀρχαί): действующее и страдающее. Пассивная часть материи, способная гл.о. к страданию, выступает в качестве подлежащего (ὑποκείμενον) и есть материя в узком смысле слова. Она представляет собой бескачественное тело (ἄποιον σῶμα), или бескачественную сущность (ἄποιον οὐσία), она инертна (бессильна – ἀδύναμος) и неподвижна, но вечна – не возникла и не подлежит разрушению, сохраняя неизменным свое количество. В ней и на нее действует активная часть материи – Логос, которого стоики зовут еще «Богом, Умом, Провидением и Зевсом». Эта воплощенная Сила, божественный Разум, представляет собой теплое газообразное тело, состоящее из смеси тончайших частиц теплого воздуха и огня, и называется «дыханием» – πνεῦμα (лат. spiritus). Механизм взаимодействия пневмы и инертной первоматерии стоики объясняют с помощью учения о «всецелом смешении» (διόλου κρᾶσις). При смешении различных компонентов вселенского континуума могут возникать абсолютно гомогенные смеси: при отделении сколь угодно малой части этой смеси, в ней будут наличествовать все компоненты. Пневма – самый тонкий из элементов, смешана повсюду с частицами косной пассивной материи. Функции пневмы у стоиков – те же, что функции формы-идеи у Платона и Аристотеля: она сообщает пассивной части материи порядок и структуру, обеспечивает цельность и единство космоса и каждой вещи в нем. Она же является источником изменения и движения. Однако взаимодействие упорядочивающего и пассивного начал объясняется у стоиков чисто физически: будучи силой, пневма создает напряжение (τόνος) между материальными частицами, своего рода динамическое притяжение. Именно к стоическому учению о пневме, вероятно, восходят позднейшие понятия эфира и физической силы в естествознании.

Учение о материи, отличное от стоического, разрабатывается в неоплатонизме . Согласно общей для всех неоплатоников иерархической схеме, первоначалом всего является Единое (оно же «Бог» и «Благо как таковое»). Это Единое выше всякого бытия – «по ту сторону» сущего (оно так и называется – τò ἐπέκεινα, «потустороннее»; лат. – трансценденция). Единое – источник бытия, которое составляет следующую ступень в неоплатонической иерархии и называется по-разному: бытием, истинно сущим, Умом, умопостигаемым миром или идеями. Бытие существует постольку, поскольку оно едино – «постоянно взирает на Единое». Ниже бытия располагается Душа, «неделимая и разделенная в телах», двойственное существо, причастное бытию, разуму, вечности и неизменности в силу своей неделимости, причастное небытию, бессмысленности и движению в силу разделенности в телах (индивидуации). Следующая ступень вниз по онтологической лестнице – тело, телесность вообще (τò σωματοειδες), тленное, изменчивое, косное, неразумное, существующее лишь в излучении души и формы-идеи низшего порядка. Дальше вниз ничего нет. Это и есть материя неоплатоников – тот низ, «дно» онтологической иерархии, где ничего нет, небытие (τò μὴ ὄv). Характеристики материи – беспредельная, бесконечная, бескачественная, не существующая, инертная, бессильная, вязкая, противоположность благу, источник и сущность зла. Будучи тоже в своем роде по ту сторону всего сущего, материя представляет собой, согласно Плотину, прямую противоположность не бытию и идее, а самому Единому-Благу. Другие неоплатоники не принимали такую концепцию двух трансцендентных полюсов и отрицали за материей самостоятельность. Помимо этой низшей материи «дна», Плотин, а вслед за ним Порфирий и Прокл учили об «умопостигаемой материи», той, которая служит средой для умопостигаемых сущностей – первого и высшего множества. Это то самое понятие математического континуума, о котором говорил Платон, но более разработанное и детализованное. Помимо умопостигаемой материи, служащей субстратом для идей и арифметических чисел, Прокл вводит понятие материи воображения (φαντασία), субстрата геометрических фигур. Общее свойство всех видов материи – материи идей, чисел, воображаемых фигур и чувственных тел – беспредельность, т.е. неопределенность, иррациональность и делимость до бесконечности.

У христианских мыслителей поздней Античности и раннего средневековья учение о материи сводится к доказательству того, что материи нет, ибо Бог сотворил мир из ничего. Ни платоновский дуализм, ни аристотелевский имманентизм для них неприемлемы. На этом настаивают Ориген, Евсевий и все каппадокийцы. Другие мыслители, пишущие на натурфилософские темы по языческим источникам (Халкидний, Исидор, Бэда, Гонорий и др.), оговариваются, что первая материя, materia, то, из чего или в чем творил Создатель Вселенной, действительно есть ложная языческая выдумка, но материя как беспорядочное смешение всех элементарных частиц на заре мировой истории могла существовать в результате первого акта творения; именно о ней говорит Платон в «Тимее» (первичное смешение треугольников до начала деятельности Демиурга-Творца), и ее называют silva – второй вариант перевода греч. ὔλη на латынь. Учение о вторичной материи – сильве – сохранялось до 13 в., соединившись позднее с атомистическими представлениями. Что касается собственно материи – materia prima, то на протяжении всего Средневековья в арабском мире, а начиная с 13 в. и на европейском Западе разрабатывается аристотелевское учение. В центре обсуждения оказываются вопросы о бытии, небытии или потенциальном бытии материи, и в связи с этим о том, что означает ее потенциальность в сравнении с действительным бытием – материальных вещей, души или вечных идей; о самостоятельности или релятивности материи; оба эти вопроса объединяются на латинском Западе в один: является ли материя субстанцией? Исследуются также вопросы о единстве или множественности материи (материя умопостигаемая, имагинативная и собственно первоматерия – субстрат тел и вещества), о материи как принципе индивидуации, в частности: каким образом возможны индивидуальные души, если принцип множественности – материя, а души бессмертны, следовательно, нематериальны? Обсуждается также, вечна ли материя, или сотворена, или родилась естественным образом? И проблема, детально поставленная, но не разрешенная Аристотелем: материальны ли небесные тела, и если да, то что у них за материей? Ближе всех к Аристотелю трактовал понятие материи Фома Аквинский; с точки зрения Фомы, она не имеет самостоятельного бытия, следовательно, не есть в собственном смысле субстанция; материя для Фомы есть прежде всего принцип индивидуации, условие возможности нумерического различия в вещах. Оппонентом Фомы выступил прежде всего Дунс Скот, учивший, что индивидуальные вещи – прежде видов и родов, а потому чисто нумерического отличия нет и материя не может быть принципом индивидуации. На учение Скота опирались затем номиналисты Оккам и Буридан, для которых материя – конкретная, актуально существующая вещь, самостоятельная субстанция. Это номиналистическое понимание материи во многом определило трактовку материи в новое время, прежде всего в естественных науках (как реально существующее вещество, наделенное массой и силой) и в философии Просвещения.

Основные тенденции развития учения о материи в новое время следующие: 1) Субстанциализация: относительная, существующая лишь в потенции и только по отношению к форме материя аристотелевской традиции превращается в реально и самостоятельно существующую субстанцию, которая сама продуцирует все формы и процессы во вселенной и, собственно, всю вселенную и составляет. 2) Структурирование: бескачественная и бесформенная материя наделяется собственными, неотделимыми от нее свойствами: протяжением, инерцией, тяжестью, упругостью и/или атомистической структурой. 3) Динамизация: пассивная материя превращается в активную движущую силу.

С другой стороны, прежде всего для развития понятия материи были характерны прямо противоположные тенденции: материя феноменализируется, т.е. рассматривается не как субстанция (сущность), а как явление; а в философии естествознания последнего времени это понятие размывается и постепенно исчезает – материя утрачивает одну за другой свои определенные характеристики, становясь бескачественным носителем атрибутов (прежде всего пространства и времени). Платонизирующие философы 16–17 вв. рассматривали материю как одно из двух извечных, параллельно существующих начал. Для Дж. Бруно все субстанции восходят к двум субстанциальным принципам: формальному («мировая душа») и материальному, который Бруно, опираясь на платоновского «Тимея», называет «вместилищем форм». Материя, по Бруно, едина, познается лишь разумом и существует одновременно и актуально, и потенциально, ибо абсолютная потенция есть акт. Будучи абсолютной, вечной, единой и неотличимой от действительности возможностью, материя у Бруно получает первенство перед формами, постоянно сменяющими друг друга в материи. Содержащая в себе формы материя есть природа – прообраз и верховная сила Вселенной. Дуалистом выступает в своей рационалистической метафизике и Декарт. Но материю он толкует иначе, чем Бруно. Все сущее, по Декарту, принадлежит к одной из двух несовместимых субстанций: мыслящей (res cogitans) или протяженной (res extensa). Вторая и есть материя, сущность которой Декарт сводит к трехмерному протяжению. Все чувственно воспринимаемые свойства вещества, как твердость, вес, цвет, суть лишь случайные свойства (акциденции) материи. Будучи пассивной протяженной субстанцией материя делима до бесконечности, заполняет все пространство и остается повсюду тождественной себе.

В противовес рационалистам, для которых понятие материи играет кардинальную роль, английские эмпирики либо элиминируют его вовсе за ненадобностью, либо сводят его роль к минимуму. Для Дж. Локка материя есть условное понятие, получаемое путем абстракции: если тело (вещество) есть «плотная, протяженная и оформленная субстанция» (Локк Дж. Опыт о человеческом разуме, III, гл. 10, § 15), то за вычетом протяжения и оформленности мы получим «смутное представление» о некоей плотной субстанции, которая не может существовать реально и самостоятельно, будучи пассивной, мертвой и неспособной что-либо из себя породить. Дж.Беркли объявляет понятие материи ложным и ненужным: поскольку все не духовные вещи сводятся к основанным на чувственном восприятии представлениям, то материя, о которой говорят философы, должна быть источником восприятия, носителем чувственных качеств. Но источник восприятия – Бог, и посредника ему, как всемогущему, для воздействия на наши органы чувств не нужно. Такой же вторичной абстракцией является материя и у Д.Юма. В целом, начиная с античных скептиков и английских эмпиристов и вплоть до современных философов естествознания, понятие материи исчезает там, где исчезает потребность понять мир как единство.

Наиболее последовательным аристотеликом в Европе нового времени (хотя и с оговорками) следует считать Г.В.Лейбница . Вслед за Фомой Аквинским он считает материю прежде всего принципом индивидуации. В этом своем качестве материя первична по отношению к пространству и протяжению, в то время как для Платона, Плотина, Бруно, Торричелли, Декарта она и есть пространство. Для Лейбница первая материя, познаваемая лишь путем метафизической рефлексии, есть «пассивная сила», в отличие от «активной силы» – формы. Свое учение о materia prima Лейбниц считает адекватным изложением аристотелевского учения о первой материи; однако понятие «сила» (лат. potentia, греч. δύναμις) означает для него уже не «возможность», противоположную действительности, реальному бытию, а «способность к действию». Первичные, неотделимые свойства материи – непроницаемость и инертность. Именно с помощью этих свойств Лейбниц объясняет роль материи как физического принципа индивидуации (для Аристотеля и Фомы этот принцип был прежде всего логическим). Бесчисленное множество монад не сливаются друг с другом физически, поскольку они непроницаемы, и составляют непрерывный континуум, поскольку каждая в отдельности не имеет протяжения; так возникает пространство. Агрегат монад обладает массой, поскольку они инертны, и называется телом, или веществом.

Французский материализм 17 в. обязан своим учением о материи механистическим и атомистическим воззрениям, преобладавшим в естественных и прикладных науках того времени. Новоевропейский материализм должен был иметь и внеэмпирические, общеметафизические и даже религиозные корни. Как и для стоиков, материя для новых материалистов едина, вечна и составляет все, что существует в действительности. Все, что не материя, – вторично либо иллюзорно. Как и у стоиков, материалистический монизм французских просветителей неотъемлем от всеобъемлющего рационализма и религиозного имманентизма (материя и есть бог), что сообщает учению о материи тех и других подлинно религиозный пафос. Материя, или природа, по выражению П.Гольбаха, «есть великое целое, вне которого ничто не может существовать» (Гольбах П. , Избр. произв. в 2-х тт., т. 1. М., 1963, с. 75). «Способ существования материи – движение», которое происходит «из внутренне присущей материи силы». Все, что мы воспринимаем и мыслим, включая нас самих и наше мышление, – модификации той же единой материи и ее движения. Материя бесконечна как в пространстве, так и во времени, протяженна, делима, непроницаема, способна принимать любые формы, которые сама же и продуцирует.

Под влиянием эмпирической философии и естествознания сложилось феноменалистическое учение о материи И.Канта. Уже у предшественников Канта, Хр.Вольфа и А.Баумгартена, понятие материи рассматривалось как применимое только к области явлений; однако сами явления еще требовали рационального обоснования в виде более простых субстанций. Кант редуцирует эту основу явлений к полностью непостижимому для нас (т.е. нерациональному) трансцендентальному объекту («вещь в себе»), к которой уже неприменима категория субстанции. По выражению Канта, материя есть «субстанция явления», но не явление субстанции. Будучи явлением, материя существует в нас, она зависит от существования познающего субъекта, однако представляется чем-то внешним, объективным: она есть «чистая форма, или известный способ представления неизвестного предмета с помощью того созерцания, которое мы называем внешним чувством». Материя есть то, что наполняет пространство; протяженность и непроницаемость составляют ее понятие. Материя, по Канту, – это высший эмпирический принцип единства явлений, но принцип не конститутивный, а регулятивный: любое реальное определение материи может рассматриваться как выводимое из чего-то другого. Иными словами, материя не обладает реальностью априори, но только эмпирической реальностью; ее существование не необходимо. Пространство предшествует материи, и ее понятие нужно нам лишь для обозначения того, что существует в пространстве. Чтобы заполнить пространство, материи нужны две основные силы: репульсивная (сила отталкивания), она же экспансивная (сила распространения вширь), – основа ее протяженности и непроницаемости; сила притяжения противоположная первой, – основа ее ограниченности и измеримости. Кантовское учение о материи представляет собой следующий шаг в направлении, заданном эмпиристами, – к устранению понятия материи, из философии, к замене его, как в современной физике и философии естествознания, понятиями пространства и времени как более адекватными и содержательными. Однако непосредственные наследники Канта – немецкие идеалисты – в этом отношении вернулись назад, к прежним категориям греческой и новоевропейской метафизики; поскольку для метафизической системы, объясняющей мир в его единстве, понятие материи необходимо.

Фр.Шеллинг в ранних работах развивает кантовское учение о силах отталкивания и притяжения как двух принципах реальности, или формах материи. Позже у Шеллинга появляется «синтетическая сила» – сила тяжести, как конструирующий материю момент. Сила тяжести, или материя, – это проявление спящего Духа; материя – есть «дух, рассматриваемый в равновесии своих деятельностей». Реальность, бытие – это не дух и материя, ибо оба они – два состояния одного бытия: материя «сама есть угасший дух, или наоборот: дух есть материя в становлении».

Для Гегеля материя есть «первая реальность, наличное для-себя-бытие; она – не просто абстрактное бытие, но позитивное существование пространства, как исключающего другое пространство». Гегель диалектически развивает понятие материи из противоположности двух абстракций – положительной абстракции пространства и отрицательной – времени. «Материя есть единство и отрицание этих двух абстрактных моментов, первое конкретное». Т.о. она отмечает границу, переход из идеальности в реальность. Сам переход, «движение есть процесс – переход из пространства во время и обратно: напротив, материя, как отношение пространства и времени, есть покоящаяся самотождественность». Существенные определения материи составляют диалектическую триаду (отталкивание – притяжение – тяжесть). Тяжесть и есть, по Гегелю, субстанциальность материи: именно тяжесть выражает «ничтожность вне-себя-бытия материи в ее для-себя-бытии, ее несамостоятельность».

Физическое понятие материи довольно существенно отличается от онтологического понятия. Оно складывается со становлением экспериментального естествознания 17 в. под влиянием как философских представлений, так и ради нужд эксперимента. Для Галилея первичные качества материи – это ее арифметические (исчислимость), геометрические (форма, величина, положение, касание) и кинематические (подвижность) свойства. Кеплер усматривает в материи две изначальных, диалектически противопоставленных силы: силу движения и силу инерции. В классической ньютоновской механике основные свойства материи – это инерция (инертная масса), способность сохранять состояние покоя или равномерного прямолинейного движения, и тяжесть – способность тяжелых масс взаимно притягиваться по закону гравитации. Материи противопоставляется энергия – (-)способность совершать механическую работу, или проявлять силу в движении. Другие признаки материи: сохранение массы во всех физических и химических процессах; тождество инертной и тяжелой массы, отличие материи от пространства и времени.

Уже у Лейбница и Канта материя оказывается полностью сводимой к проявлениям силы. У Канта она зависима от пространства и времени как первичных форм чувственности. К нач. 20 в. понятие материи как носителя массы, отличного от силы и энергии, с одной стороны, от пространства и времени, с другой, – расшатывается. В частности, напр., сам процесс взвешивания, сведение массы к весу, устраняет барьер между инертностью как признаком вещества и силой. Уже второй закон Ньютона определяет массу через соотношение силы и ускорения. Открытие неевклидовых геометрий поставило вопрос об их физическом смысле и сделало проблематичным физическое понятие пространства. Кроме того, предпринимались попытки объяснить массу как чисто электромагнитно-индуктивный эффект, причем масса должна рассматриваться в этом случае как величина, зависимая от скорости. Наконец, теория относительности Эйнштейна поставила массу в окончательную зависимость от скорости. Масса и энергия в формуле Ε = mc 2 эквивалентны друг другу и взаимозаменимы. Закон сохранения действителен теперь лишь применительно к «сумме» массы и энергии, т.н. «массэнергии». В то же время пространство, или пространственно-временной континуум, утрачивает «онтологичекое» отличие от материи. И то, и другое рассматриваются теперь как различные аспекты той же реальности и, в конечном счете, отождествляются. В современной физике не сохранилось ни одного из классических определений материи. Однако как философия, так и физика предпочитают обходить это ставшее неопределенным и темным понятие, заменяя его другими – пространство-время, хаос, система и др.

Литература:

1. Гейзенберг В. Философские проблемы атомной физики. М., 1953;

2. Овчинников Н.Ф. Понятие массы и энергии в их историческом развитии и философском значении. М., 1957;

3. Кучевский В.Б. Анализ категории «материя». М, 1983;

4. Lange F.A. Geschichte des Materialismus. 1866;

5. Baeumker CI. Das Problem der Materie in der griechischen Philosophie. 1890;

6. Weyl H. Raum, Zeit, Materie. 1970;

7. Mittelstaedt P. Philosophische Probleme der modernen Physik. 1976.

Трактовка права как реального факта важна для науки. Это ее исходный пункт. Но такой констатацией ограничиться нельзя (ведь, по сути дела, мысли и воля людей, любые явления психологического порядка – это тоже реальные факты действительности).

Перед нами – как подметил правовед, действитель­но "сила, регулирующая поведение людей" (она – дей­ствует, работает, обставлена в своем действии срока­ми, поддерживается в своем действии государственны­ми органами, именуемыми "правоохранительными").

Главное, право – это особая социальная реаль­ность. Такой поразительный феномен, который относит­ся к субъективной стороне жизни общества, в своем возникновении и действии зависит от людей, от их мне­ний и воли, и в то же время представляет собой особое явление среди фактов действительности.

Что значит "особое явление"? А то, что право имеет свое "тело" – corpus juris, как говорили юрис­ты Древнего Рима. "Тело" как своеобразная, позволи­тельно сказать, материя со своими свойствами, своей жизнью, логикой существования и развития. Мате­рия – не в грубо материалистическом понимание, т. е. не в значении вещественных, зримых предметов (хотя в праве есть и такая сторона – законы, другие право­вые источники), а в значении социальной, во многом "незримой" реальности.

Что же представляет собой "тело", "материя" (corpus juris) права – разговор особый, он впереди. Сей­час лишь приведу мнение еще одного видного русско­го правоведа – Б. А. Кистяковского. Причем пока толь­ко выдержку из его сочинения, свидетельствующую, помимо самого существа проблемы, о том (и это обсто­ятельство в высшей степени знаменательное), какое внимание в дореволюционное время русская правовая наука придавала положению о праве как объективной реальности. Итак, по мнению Б. А. Кистяковского, "пра­вовую реальность следует поставить приблизительно посередине между реальностью произведений скульп­туры и живописи, с одной стороны, и произведением литературы и музыки – с другой. Но все-таки ее при­дется признать немного более близкой к реальности первого вида культурных благ, чем второго..."

Неожиданные сравнения и аналогии! Не правда ли? Запомним это высказывание правоведа дореволюцион­ной поры: оно поможет нам разобраться в том, что пред­ставляет собой материя, "тело" права.

Исходное начало науки

Только при признании того, что предметом юриди­ческих знаний являются не сами по себе акты власти, не требования той или иной идеологии, не какие-то иные фантомы, а твердая объективная реальность (конечно, особая! во многом "незримая"! – такая, которая относит­ся к социальной материи, к субъективной стороне жизни общества и, вспомним, близка к произведениям "скульп­туры и живописи") - только при признании этого воз­можна действительная, истинная наука, "имеющая дело" с реальными фактами окружающей нас действительности. То есть – такая же в принципе наука, как все иные отрасли знаний. Да к тому же – наука, призванная прак­тически и теоретически осваивать такие реальные факты действительности, которые в той или иной мере и виде выражают известные идеальные, гуманитарные начала.

Такой ("естественно-технический" и одновремен­но – гуманитарный) характер правоведения придает ему высокозначимый науковедческий статус.

И этот же подход к юридическим знаниям являет­ся, помимо всего иного, также и предупреждением против легкого (порой авантюрного) отношения к пра­ву, к бытующим представлениям, согласно которым возможно произвольно, как душе угодно кроить и пе­рекраивать юридические нормы, в одночасье, чуть ли не одним "росчерком пера" преобразовать юридичес­кую систему, а вместе с ней и всю жизнь общества.

Стало быть, юридическая материя – как и всякая "материя", – казалось бы, доступное "вещество" в ру­ках человека, в действительности оказывается предме­том далеко не всегда податливым к вольному манипулиро­ванию. Через право, законы, всю систему юридических институтов возможно решать различные жизненные зада­чи, реализовывать многие жизненные интересы. Возмож­но и необходимо развивать и совершенствовать действую­щее право. Но материя права такова, что она не позволяет использовать право по принципу– "что хочу, то и воро­чу" или по придворным нравам – "чего изволите?".

Так что, истинный правовед, владеющий необхо­димой суммой профессиональных знаний, должной юри­дической культурой и гражданственной целеустремлен­ностью, обязан, независимо от своего социального и служебного положения, уметь говорить "нет" – "нет. Право не позволяет сделать это". Или – "позволяет сделать лишь то-то и то-то, и ничего иного". Или – "что ж, извольте, используйте для задуманного Вами правовые установления, но знайте – будут крупные издержки, потери, не исключено – непоправимые".

Такой подход к юридическим знаниям, знаниям строгим и основательным, является, по сути дела, важ­нейшим элементом, открывающим путь к государствен­ной политике, построенной на последовательных науч­ных началах. На началах всего комплекса наук, относя­щихся к человеку и обществу, среди которых достой­ное место призвана занять и наука права.

Напротив, недоучет и тем более прямое отрицание указанной черты правовых знаний (в частности, сведе­ние права к феномену сугубо духовного, идеального по­рядка) приводит в практическом отношении к тому, что манипулирование правовой материей – как и в других случаях вольного манипулирования с объективными ре­альностями – оборачивается в практической жизни не­достатками, потерями, порой крупными, невосполнимыми. То есть приводит к крупным просчетам, к непонима­нию действительной роли, предназначения и смысла права в жизни людей, в судьбе общества, а в науковедческом отношении – к трактовке юриспруденции как дисцип­лины "низшего сорта", одного лишь узко понимаемого "юридического позитивизма". Да к тому же, скажу еще раз, что действительные законы законов, особенности и закономерности права, его тайны, действительно, так и останутся недоступными и неведомыми для юридической науки, что в общем-то будет и дальше оправдывать су­ществующее о ней невысокое мнение.

Глава вторая

Догма права

1. "Догма права" – знак и образ правовой материи

Исторические данные свидетельствуют, что пони­мание права как особого, весьма своеобразного явления действительности возникло уже в глубокой древности и притом – в связи потребностями жизни, практики. В связи с тем, что на первых ступенях развития челове­ческого общества появилась необходимость решать жиз­ненные ситуации, конфликты на твердом, строго нор­мативном, государственном основании. На том основа­нии, которым и является право.

Таким образом, понимание права как объективной реальности изначально явилось требованием самой жиз­ни, практики. При этом знаменательно, что право как основание для решения юридических вопросов стало пониматься знатоками юриспруденции, юристами-про­фессионалами в качестве догмы права. Почему?

Самое существенное здесь заключается в том, что этот термин (догма права) обозначает твердость и не­пререкаемость самой основы, в соответствии с которой решаются юридические вопросы. Ибо право, выражен­ное в законе, судебных прецедентах, других источни­ках, предстает и перед людьми, и перед государством в точном значении слова "догма", т. е. в качестве твердо­го, неизменного на каждый данный момент, непререка­емого основания для поведения людей и действий госу­дарства, выносимых им решений (если угодно, столь же "святого", непререкаемого, как и любая "догма").

Стало быть, выражение "догма права" в области юридической деятельности и знаний означает то, что объективное (позитивное) право, существующее в дан­ном обществе, в каждый данный момент, – это "то, что есть" – строго определенная "данность" и "неизменность". Причем, в отличие от политики и идео­логии, в юридической области это выражение, "дог­ма права", лишено привычных для многих людей не­гативных оттенков (таких, которые слышатся в сло­вах "догматик", "догматизм"). Это – вполне нормаль­ный, "добропорядочный" и даже профессионально престижный, знаковый в юридической области тер­мин, характеризующий образ права как объективной реальности.

Особенности догмы права

Говоря о значении выражения "догма права", нуж­но иметь в виду, что в "твердости" и "непререкаемос­ти" догмы права есть две плоскости.

Во-первых, действующее право, независимо от нашего отношения к нему и мер (назревших или даже уже предпринимаемых) по его изменению, нужно по­нимать и применять таким, каково оно есть на данный момент в существующих законах, других источниках права. Да, это могут быть неправедные и жесткие ре­шения власти, устаревшие регламенты и инструкции. Но это всегда лучше, чем ничем не ограниченный про­извол и беззаконие.

И второе. В праве, каким бы ни было конкрет­ное содержание законов, юридической практики и пра­восознания, есть своего рода жесткая объективная фак­тура – нечто твердое и постоянное, не подвластное вольному усмотрению и произволу, никакому правите­лю, должностному и научному авторитету (пока в уста­новленном порядке не изменены действующие юриди­ческие нормы, у нас – прежде всего закон). Это и есть "тело" права, правовая материя в точном значении этого понятия.

И, характеризуя это твердое и изначальное, нуж­но отметить, что догма права – это не только осо­бый участок явлений социальной действительности, но и ее особый мир. Важнейшая черта этого "особого мира" заключается в том, что право представляет со­бой логическую систему, неотделимую от формальной логики или шире – математической (символической) логики. Изначально заложенная в позитивном праве направленность на решение жизненных ситуаций, а отсюда – на обеспечение максимальной, предельной определенности в регулировании общественных отно­шений, на обеспечение ее максимально возможной точ­ности, строгости достигается прежде всего как раз при помощи того, чтобы все элементы правовой мате­рии подчинялись требованиям и правилам формальной логики. И в силу этого вытекающие из права выводы должны выражаться не в диалектических суждениях типа "и да, и нет", а в строгих заключениях – "толь­ко да", "только нет". С этой точки догма права явля­ется своего рода математикой в области права, в практической деятельности юристов. И кстати, вов­се не случайно методы, используемые в аналитичес­кой юриспруденции, близки к тем, которые относят­ся к математической логике и математическому мыш­лению.

И еще один момент, характеризующий догму пра­ва. Центральным звеном в догме права являются юри­дические нормы. В юридических нормах и через юриди­ческие нормы (по большей части в наших, российских условиях – через нормы законов) определяются и си­туации, требующие правового решения, и порядок, процедуры таких решений, а главное – правовые сред­ства разрешения юридических дел.

Таким образом, на уровне "догмы" право выступа­ет в качестве нормативного образования. Причем наше внимание тут сосредоточивается на юридических нормах, выраженных в законах, в кодексах, а отсюда – и на "самих" законах. И не только и даже не столько потому, что законы для нас, людей, живущих в рос­сийском обществе и во многих других странах (особен­но странах европейского континента), - основной ис­точник юридических норм, и вследствие этого именно с законами в основном связаны вопросы понимания пра­ва и юридической практики. Главное здесь – то, что законы – это наиболее развитая форма закрепления юридических норм, законы получают распространение и в других юридических системах, и вовсе не случай­но во всем мире именно с законами (даже терминоло­гически) связаны представления о законности – стро­гом правовом порядке, который должен существовать в обществе.

Итак, для понятия "догмы права", наряду с логи­ческой четкостью охватываемых им представлений, ха­рактерны по крайней мере две особенности:

во-первых, в центре правовых представлений, от­носящихся к догме права, - - юридические нормы, вы­раженные в законе (иных источниках)",

и, во-вторых, "догматические" представления о праве сформировались и наличествуют, главным обра­зом, в связи с потребностями юридической практики (и что не менее важно – в соответствии с требовани­ями законности).

Зримая и незримая материя

Понятие "догма права" позволяет начать более де­тальный разбор того, что представляет собой "тело", материя права. И прежде всего – выделить в ней, ус­ловно говоря, зримые и незримые составляющие.

"Зримая" составляющая – это то, что на языке философии относится к внешней форме права. Это – законы, судебные прецеденты, иные источники юри­дических норм, выраженные, как правило, в письмен­ных документах.

Здесь, в данной плоскости, позитивное право выс­тупает как зримая реальность в самом прямом значе­нии: его можно "увидеть глазами" (на столе лежит кни­жечка, озаглавленная "Уголовный кодекс", в каждой статье которого – норма или какая-то ее часть), можно даже "подержать его в руках" (взять книжечку в руки, полистать ее, найти нужную статью). Словом, перед нами – доступный для наших ощущений, наглядный предмет.

Вспомним приведенные ранее соображения Б. А. Кистяковского о том, что право как реальность ближе к тому виду культурных благ, к которому относятся "произведе­ния скульптуры и живописи". В чем тут дело? А в том как раз, что в отличие от другого вида культурных благ (произведения литературы и музыки), здесь результат творчества органически слит с данным внешним предме­том – с данным, строго индивидуализированным ("од­ним") экземпляром творчества в его вещественном виде – монументом, изваянием, картиной. Причем в данном виде культурных благ (и в праве то же!) "слит­ность с предметом" следует понимать не в смысле отождествления указанных явлений с "материалом" (мрамором и холстом в отношении скульптуры и жи­вописи; письменными документами в отношении пра­ва). Главное – это то, что данные предметы, в том числе – коль скоро речь идет о праве – его ис­точники, в основном письменные документы, как бы опредмечивают мысль, творчество, намерения людей и придают соответствующим культурным бла­гам строгую определенность, устойчивость, посто­янство (вечность).

И вот с точки зрения "зримой" составляющей, по­зитивное право как наличная объективная реальность представляет собой такой продукт мысли и воли людей, который опредмечен, воплощен во внешней форме и вследствие этого возведен на такую степень "твердой реальности", которая превращает его в особое социаль­ное бытие – устойчивое, строго определенное, посто­янно действующее ("вечное"). Вот почему право дей­ствует в практической жизни и воспринимается людьми в качестве догмы, твердых реалий – строгих, точ­ных, постоянных и в принципе неизменных в нашей действительности, нечто такого, что и позволяет де­лать строго определенные выводы, давать четкую оценку событиям, совершать действия, поддерживаемые властью 1 .

И все же, как это ни покажется неожиданным, самое существенное в праве – это его "незримая" со­ставляющая (то, что относится по философским опре­делениям уже не к внешней, а к внутренней форме).

Вот перед нами центральное звено догмы права – юридические нормы. Что же представляют собой юриди­ческие нормы при достаточно полной их характеристике?

На первый взгляд, и здесь как будто бы все "зри­мо" и "видимо". О существовании юридических норм свидетельствуют тексты Уголовного кодекса, Семейно­го кодекса, Гражданского кодекса, других норматив­ных документов, выделение отдельных статей, норма­тивных положений со словами "вправе", "не может ог­раничивать", "обязан возместить", да и просто таблич­ка в автобусе с указанием – "места для пассажиров с детьми и инвалидов".

Но стоит только повнимательней приглядеться к любым жизненным случаям, требующим решения на ос­новании юридических норм, так сразу же возникают воп росы. А почему, собственно говоря, упомянутые и дру­гие записи и формулировки свидетельствуют о наличии юридических норм? Именно норм, да притом юридичес­ких? Ведь юридическая норма должна обладать, как ус­тановили специалисты по праву, целым набором элемен­тов: указывать и на условия ее действия (эти условия назвали в юриспруденции "гипотезой"), и на взаимные права и обязанности субъектов ("диспозиция"), а глав­ное – на возможные юридические последствия ("санк­ции"). А в тексте законов: в отдельные положения, со­держащиеся в тех или иных статьях закона, посвящены только отдельным юридическим операциям, деталям и частностям, – в тексте наличествуют только какие-то укороченные фразы, чуть ли не их обрывки.

И вот тогда-то и нужно принять во внимание структуру (структурированность) права, юридичес­кую организацию соответствующих положений. С тем чтобы представить юридическую норму в целом, оказы­вается, необходимо вписать текст закона в модель ло­гической нормы – нормы со всем набором необходимых для нее элементов (гипотезой, диспозицией, санкцией).

Выходит, юридическая норма, казалось бы, простое, элементарное, наиболее наглядное, предельно зримое звено позитивного права, его догмы, одновременно пред­полагает существование незримых, невидимых компонен­тов – разнообразных связей и соотношений, включаю­щих в нечто "логически целое" иные компоненты, так­же входящие в правовую материю, и лишь в своей сово­купности, в единстве образующие юридическую норму.

Стало быть, юридическая норма, в какой-то мере обнаруживая свои особенности наличной реальности в формулировках отдельных статей закона, в полной мере раскрывается как юридическое явление в разнообраз­ных связях и соотношениях. И плюс к тому еще (как мы увидим в последующем) – в своей "заряженное™" на практическое осуществление, а отсюда – в соответству­ющих практических действиях людей. Так что юриди­ческая норма, казалось бы, очевидная и наглядная эле­ментарная "частица", в действительности в своих "види­мых" и не очень "видимых" особенностях выступает в качестве содержательно богатого, а главное структур­но сложного явления – звена особой правовой материи.

Следовательно, даже не примере одного, притом самого элементарного звена догмы права, юридических норм, выясняется, что собственная плотъ права кро­ется в организации правового материала, в юридичес­ких структурах. В последующем этот пример будет подкреплен и другими данными. Но уже сейчас следует сказать, что такого рода характеристика особенностей права имеет ключевое, принципиальное значение для решения многих вопросов правовой теории.

Основной секрет силы права

Принято считать, что в любом предмете (явлении) главное, самое существенное, что характеризует значе­ние и силу данного предмета, – это содержание. В мире вещей, во многих жизненных процессах так оно и есть (например, даже в сфере власти: могут существовать различные "формы" республик, монархий, но главное все же содержание власти, т. е. политический режим, демократический или авторитарный, тиранический).

В праве все куда сложнее. Здесь мы встречаемся с явлениями поистине поразительными, уникальными.

При всей исключительной важности в жизни чело­веческого сообщества экономического, политического, нравственного, иного фактического содержания зако­нов, юридических норм в области юриспруденции пер­востепенное значение принадлежит именно форме (ко­торая и образует своеобразную юридическую материю).

Конечно, фактическое содержание в текстах зако­нов, в других источниках как бы перемешано с юриди­ческими категориями, "юридически прописано". Тем не менее, во всех случаях оказывается возможным и од­новременно крайне необходимым в юридическом отно­шении различать, с одной стороны, конкретный факти­ческий материал, а с другой – исконно юридические категории (правовую материю). Например, в области зе­мельного и трудового законодательства, с одной сторо­ны, природные особенности угодий, труд и его интен­сивность, перерыв в труде (отдых), государственные решения по всем этим вопросам, а с другой – законы, иные документы и – что не менее важно – "приори­тет прав того или иного лица", "субсидиарное приме­нение", "правовое требование", "юридическое равенство" и т. д., что и представляет право "вовне", а глав­ное – организует содержание права, воплощает его в юридических структурах.

А теперь – внимание! – главный пункт, раскры­вающий смысл слитности права с его формой. Суть его в том, что иначе, без своего "проявления вовне", и главное – без обретения необходимых структурных ха­рактеристик позитивного права просто нет, как бы слова в данном случае ни звучали. И нет, стало быть, никакой силы у каких-то нормативов и решений, кото­рые хотелось бы видеть в качестве права.

Для обоснования этого призову на помощь одного из наиболее видных философов нашего времени М. Ма-мардашвили.

Вот что по тематике рассматриваемого вопроса, рас­крывая идеи одного из наиболее великих философов – Канта, пишет М. Мамардашвили: "Форма как возможность структуры, как нечто, что лежит в области полноты, есть для Канта такое образование, от свойств которого зави­сит все остальное в мире. В том числе социальные про­блемы, социальное благо человека, его нравственное бла­го как конкретного, то есть несвятого существа" 1 .

И, характеризуя в этой связи миссию права в об­ществе в качестве формы, которая способна не давать основания для зла и несправедливости 2 , М. Мамардаш­вили – достойный внимания момент! – привлекает в качестве примера институты суда и судопроизводства, когда у участников судопроизводства существует даже инстинкт правды 3: "Инстинкт правды, – пишет философ, – хотя и будет в головах, но действовать будет форма. Лишь она... может нейтрализовать неизбежные человеческие потуги. Поэтому нам нужны не честные судьи, а независимые суды. Только это может скорре-лировать неизбежную случайность того, честен человек или бесчестен, глуп или умен" 1 .

В этой связи М. Мамардашвили высказывает ряд соображений о праве и правосудии, суть которых сво­дится к тому в высшей степени важному для нашей сегодняшней жизни выводу, что высокоразвитое чув­ство формы означает в данной сфере жизни общества существование независимого и полновластного суда, способного противостоять беззаконию власти. "Очевид­но, – пишет М. Мамардашвили, – такое чувство фор­мы (а закон есть один из классических случаев формы) является очень деликатным и тонким продуктом, неким гумусом. Люди прекрасно понимают, – чтобы на земле что-то выросло, нужен культурный слой почвы, нуж­но создавать его сантиметр за сантиметром, довольно долго". И, обращаясь к примеру Пруссии, где в годы Фридриха Великого было как-то сказано – "В Прус­сии есть еще судьи", автор говорит: "И чтобы в Прус­сии времен Фридриха Великого такое могло быть есте­ственным образом сказано, до этого, очевидно, долж­но было пройти еще лет двести. Мы же и сейчас подоб­ного естественным образом сказать не можем, нам это просто в голову не придет. Так сколько же лет нам предстоит, если мы сегодня начнем?" 2

Отсюда, помимо всего иного, как раз следует, что само право (именно как "форма"! – вот такой здесь парадокс и секрет) имеет свою материю – материю права, выраженную главным образом в его структур­ных характеристиках. И отсюда же следует, что сила права как формы (по выражению М. Мамардашвили, "воз­можность структуры", "нечто относящееся к полноте") – это сила собственной материи права, когда право сли­то с ее внутренней организацией, структурой.

Глава третья

Драма науки. Поиск

Такие понятия как материя и вещество относятся к фундаментальным категориям научного познания мира и взаимосвязаны между собой. Однако по сути, это два совершенно разных термина, содержащих в себе общее представление о современном представлении мира. Распознав отличия между ними, можно четко выделить границу и вполне конкретно представить суть каждого понятия, при этом важно сохранить взаимосвязь, исключая общее черты, которые являются следствием противоречивого восприятия этих категорий, которое только размывает границы и уводит от сути.

Суть материи

Философская наука рассматривает материю как некую субстанцию, которая лежит в основе всех материальных вещей и явлений мира. То есть само определение материи исходит из нестандартного взгляда на нее, который выходит за рамки обыденного понимания. Создается некая концепция «основы» для всего, с чем мы сталкиваемся в реальном мире.

Этот подход так же становится причиной слияния категорий материи и вещества, определяющие признаки этих терминов получают довольно схожие черты, а в некоторых случаях могут даже приравниваться друг другу, из-за чего их истинное значение становится непонятным.

К примеру, существует довольно распространенное определение материи, в котором она обозначается как категория, характеризующая объективную реальность, которая через ощущения отображается в сознании человека и существует абсолютно независимо. На самом деле, это свойство следует отнести к веществу, так как оно не является признаком основы всех вещей и явлений, правильной характеристикой можно признать только независимость существования.

И это лишь одно из многих противоречий, существующих в различных определениях материи. Практически в любом случае, авторы известных высказываний в своих описаниях материи демонстрировали невозможность охватить все физические свойства, а при попытке свести все к физике формулировка становилась еще более размытой, и снова привязывается к ощущениям человека, что более свойственно веществу.

Сложно выделить одно, наиболее точно определение материи из всех возможных. Если сравнить хотя бы несколько из них, можно обнаружить массу противоречий, как в самих теориях, так и между ними.

Чтобы охарактеризовать материю, не наделяя ее признаками вещества, достаточно определить ее как непрерывную субстанцию, которая лежит в основе бытия .

Что такое вещество

Вещество, так же как и материя, является одним из главных участников всего что происходит в реальном мире. Первое, что отделяет материю от вещества – его производность.

Материя является более обобщенным понятием, чем-то вроде первичной основы из которой можно выделить отдельную производную – вещество.

Еще один основополагающий признак вещества, определяющий его суть – дискретность . Вещество может быть отдельно взятым компонентом, что отрицает возможность непрерывности. При этом, оно может содержать в себе определенное количество объектов, разделенные на различные уровни иерархии.

Данная категория имеет более практичное значение во всех науках, нежели материя и в большинстве случаев представляет отдельный объект для изучения и экспериментов, как реальных, так и теоретических, в то время как материя может рассматриваться исключительно как объект мысленных опытов.

Конкретика – это самая явная отличительная черта вещества. Оно вполне детально разделяется на структурные уровни, от электрона до макроскопических тел и геологических систем, поэтому гораздо проще подпадает под определение и рассмотрение с точки зрения философской концепции.

Статус производной материи не исключает вероятность наличия материи в структуре вещества. Так как материя это основа для всего, это означает, что она обязательно будет присутствовать в своем производном, что ярко подчеркивает границы между этими двумя понятиями.

Итоговое сравнение

• Исходя из всего вышесказанного, можно подытожить основные различия между веществом и материи, которые плавно вытекают из сути взаимосвязанных категорий.
• Материя – это фундаментальная основа объектов и явлений мира, в то время как вещество является его производной.
• Вещество представляет собой отдельную сущность, которую можно разделить на составные части, основывая на достижениях научного прогресса. Точного определения материи на сегодняшний день не существует, при этом всех попытках передать значения этой категории есть масса внутренних противоречий, так же как и между самими определениями.
• Материи свойственна исключительная непрерывность, в то время как вещество имеет противоположное качество – дискретность.
• Материя является составной частью вещества, при этом, сама материя неразделима, так как является первоосновой мира.

Именно на границе этих двух понятий выводятся всевозможные законы и теории, которые проявляют себя различным образом в материальном мире, поэтому очень важно правильно разделять их и выделять основные различия.

Основополагающим элементом изучения подавляющего количества естественных наук является материя. В этой статье мы рассмотрим материи, формы её движения и свойства.

Что такое материя?

На протяжении многих веков понятие материи менялось и совершенствовалось. Так, древнегреческий философ Платон видел её как субстрат вещей, который противостоит их идее. Аристотель же говорил, что это нечто вечное, что не может быть ни сотворено, ни уничтожено. Позже философы Демокрит и Левкипп дали определение материи как некой основополагающей субстанции, из которой состоят все тела в нашем мире и во Вселенной.

Современное понятие материи дал В. И. Ленин, согласно которому она является самостоятельной и независимой объективной категорией, выражаемой человеческим восприятием, ощущениями, она также может быть скопирована и сфотографирована.

Атрибуты материи

Главными характеристиками материи являются три признака:

• Пространство.
• Время.
• Движение.

Первые два отличаются метрологическими свойствами, то есть их можно количественно измерить специальными приборами. Пространство измеряется в метрах и его производных величинах, а время в часах, минутах, секундах, а также в сутках, месяцах, годах и т. д. У времени есть также другое, не менее важное свойство - необратимость. Нельзя вернуться на какую-либо исходную временную точку, вектор времени всегда имеет одностороннюю направленность и движется от прошлого к будущему. В отличие от времени, пространство - более сложное понятие и имеет трёхмерное измерение (высота, длина, ширина). Таким образом, все виды материи могут передвигаться в пространстве за определённый промежуток времени.

Формы движения материи

Всё, что нас окружает, передвигается в пространстве и взаимодействует друг с другом. Движение происходит непрерывно и является главным свойством, которым обладают все виды материи. Между тем этот процесс может протекать не только при взаимодействии нескольких объектов, но и внутри самого вещества, обуславливая его видоизменения. Различают следующие формы движения материи:

• Механическая - это перемещение предметов в пространстве (падение яблока с ветки, бег зайца).

• Физическая - возникает, когда тело изменяет свои характеристики (например, агрегатное состояние). Примеры: тает снег, испаряется вода и т. д.
• Химическая - видоизменение химического состава вещества (коррозия металла, окисление глюкозы)
• Биологическая - имеет место в живых организмах и характеризует вегетативный рост, обмен веществ, размножение и др.

• Социальная форма - процессы социального взаимодействия: общение, проведение собраний, выборов и т. д.
• Геологическая - характеризует движения материи в земной коре и недрах планеты: ядре, мантии.

Все вышеназванные формы материи взаимосвязаны, взаимодополняют и взаимозаменяют друг друга. Они не могут существовать самостоятельно и не являются самодостаточными.

Свойства материи

Древняя и современная наука приписывали материи множество свойств. Самое распространённое и очевидное - это движение, однако имеются и другие универсальные свойства:

• Она несотворима и неуничтожима. Это свойство означает, что любое тело или вещество какое-то время существует, развивается, перестаёт существовать как исходный объект, однако материя не прекращает своего существования, а просто превращается в другие формы.
• Она вечна и бесконечна в пространстве.
• Постоянное движение, преобразование, видоизменение.
• Предопределённость, зависимость от порождающих факторов и причин. Данное свойство является своего рода объяснением происхождения материи как следствия определённых явлений.

Основные виды материи

Современные ученые выделяют три фундаментальных вида материи:

• Вещество, обладающее определённой массой в состоянии покоя, представляет собой наиболее распространённый вид. Оно может состоять из частиц, молекул, атомов, а также их соединений, которые образуют физическое тело.
• Физическое поле - это особая материальная субстанция, которая призвана обеспечивать взаимодействие объектов (веществ).
• Физический вакуум - является материальной средой с наименьшим уровнем энергии.

Вещество

Вещество - вид материи, главным свойством которого является дискретность, то есть прерывистость, ограниченность. В его структуру входят мельчайшие частицы в виде протонов, электронов и нейтронов, из которых состоит атом. Атомы соединяются в молекулы, формируя вещество, которое, в свою очередь, образует физическое тело или текучую субстанцию.

Любое вещество обладает рядом индивидуальных характеристик, отличающих его от других: масса, плотность, температура кипения и плавления, структура кристаллической решётки. При определённых условиях разные вещества можно соединять и смешивать. В природе они встречаются в трёх агрегатных состояниях: твёрдом, жидком и газообразном. При этом конкретное агрегатное состояние лишь соответствует условиям содержания вещества и интенсивности молекулярного взаимодействия, но не является его индивидуальной характеристикой. Так, вода при разных температурах может принимать и жидкую, и твёрдую, и газообразную форму.

Физическое поле

Виды физической материи включают и такую компоненту, как физическое поле. Оно представляет собой некую систему, в которой материальные тела взаимодействуют. Поле является не самостоятельным объектом, а, скорее, носителем специфичных свойств образовавших его частиц. Таким образом, импульс, высвобожденный от одной частицы, но не поглощённый другой, является принадлежностью поля.

Физические поля - это реальные неосязаемые формы материи, обладающие свойством непрерывности. Их можно классифицировать по различным критериям:

1. В зависимости от полеобразующего заряда выделяют: электрическое, магнитное и гравитационное поля.
2. По характеру движения зарядов: динамическое поле, статистическое (содержит неподвижные относительно друг друга заряженные частицы).
3. По физической природе: макро- и микрополя (создаются движением отдельных заряженных частиц).
4. В зависимости от среды существования: внешнее (которое окружает заряженные частицы), внутреннее (поле внутри вещества), истинное (суммарное значение внешнего и внутреннего полей).

Физический вакуум

В XX веке в физике как компромисс между материалистами и идеалистами для объяснения некоторых явлений появился термин "физический вакуум". Первые приписывали ему материальные свойства, а вторые утверждали, что вакуум - это не что иное, как пустота. Современная физика опровергла суждения идеалистов и доказала, что вакуум - это материальная среда, также получившая название квантового поля. Число частиц в нём приравнивается к нулю, что, однако, не препятствует кратковременному возникновению частиц в промежуточных фазах. В квантовой теории уровень энергии физического вакуума условно принимается за минимальный, то есть равный нулю. Однако экспериментально доказано, что энергетическое поле может принимать как отрицательные, так и положительные заряды. Существует гипотеза, что Вселенная возникла именно в условиях возбуждённого физического вакуума.

До сих пор не до конца изучена структура физического вакуума, хотя и известны многие его свойства. Согласно дырочной теории Дирака, квантовое поле состоит из движущихся квантов с одинаковыми зарядами, неясным остаётся состав самих квантов, скопления которых перемещаются в виде волновых потоков.